Крутые парни - Страница 97

Ричард постарался представить себя охваченным таким импульсом. У него ничего не вышло. Он никогда не испытывал подобного счастья. Тук-тук! Кто там? Это мы, смирные ягнятки. От этого открытия его затрясло. В этот момент он презирал себя. Он никогда не испытывал чувств победителя. Поэтому путь познания через себя исключался. Это было безнадежно.

Ричард стоял и без устали разминал затекшие конечности. Внезапно он почувствовал непреодолимую тягу к свободе. Ему было необходимо двигаться. Он начал бродить по второму этажу. Нельзя сказать, что это было очень уж просторное помещение: три спальни и туалет, который Рута Бет содержала в стерильной чистоте. Это было нелегко, как утверждала сама Рута Бет, когда, по ее словам, «в доме три сильных, здоровых парня». На сиденье унитаза лежала крышка.

Он забрел в комнату, в которой жили Рута Бет и Лэймар. В помещении царила тюремно-крестьянская чистота, которая вообще отличает людей, приученных к жесткой дисциплине. Можно было пялить глаза на эту комнату сотни лет и ни за что не догадаться, что ее занимает некий Лэймар Пай — убийца, грабитель и насильник.

Ричарда немного возбуждало это вторжение в частную жизнь Лэймара. Кровь бросилась ему в голову. Он почувствовал себя ангелом Люцифером, который забрел в спальню господа Бога перед своим изгнанием из рая. В течение секунды он пытался представить себе, каково это, быть Лэймаром-Львом: смотреть на все живые существа, как на охотничий трофей, и испытывать воспламеняющую кровь уверенность, что обладаешь магическим могуществом прижать любое из этих существ к земле, выдрать из его трепещущей груди кровоточащее сердце, вкусить его теплой крови и ощутить, как в тисках беспощадной смерти слабеют судороги умирающей плоти.

Он принужденно рассмеялся. Да,Ричард был прав. Это чувство безнадежно ускользало от него. Оно не было органично присуще ему, Ричарду Пиду. «Не пытайся обмануть самого себя», — подумал он.

В этот момент Ричард заметил одну вещь. Это был плотный конверт, запрятанный за обувные коробки на одной из самых дальних полок в комнате. Ему показалось странным, что в маленьком домике Руты Бет есть спрятанные сокровища.

Осознавая свою дерзость, Ричард взял конверт и посмотрел на крупный официальной штамп: «Ведомство прокурора графства Кайова. 15 марта 1983 года».

Что за...

Он открыл конверт и заглянул внутрь.

* * *

Их было два, позеленевших от времени и застывших в навеки отлитых в меди охотничьих позах. Бад свернул к тротуару и посмотрел, что это за здание. На фронтоне висела вывеска: «Общество изящных искусств имени Гарри Дж. Филлипса».

Бад секунду помедлил, какая-то неясная мысль крутилась в голове. Он взглянул на часы. Время позволяло. И он решился. Черт возьми, будь что будет.

Он вышел из машины, протянул руку к заднему сиденью и достал оттуда папку со львами. Он поправил стетсон на голове и поднялся по низким каменным ступенькам, на мгновение остановившись, чтобы повнимательнее рассмотреть львов. Искусство ваятеля сумело воплотить мускулистую мощь великолепных животных: скульптура была гимном силе льва, и даже Бад ощутил некоторый душевный трепет при взгляде на медных зверей.

Он вошел в здание, испытывая такое чувство, будто вошел в церковь, — робость и одновременно благоговение. Охранник в форме смотрел, как Бад заходит в помещение.

— Мы закрываем в пять часов вечера, сэр, — сообщил он.

Бад помахал удостоверением.

— Я ищу шефа. Кто он и как мне его найти?

— Доктор Дикштейн. Он куратор общества. Он сидит в административном офисе, это внизу. Спуститесь и поверните налево.

— Благодарю вас.

Бад шел по коридору. На стенах висели картины, показавшиеся ему малоинтересными. Одни из них казались Баду лишенными какого-либо смысла, другие напоминали моментальные фотоснимки взрывов. Но были и такие, что приковывали его внимание и заставляли останавливаться. Наконец он дошел до кабинета куратора и открыл дверь. За компьютером сидел молодой человек в безрукавке и в очках в тонной металлической оправе. Типичный современный мальчик с патлатой гривой кудрявых, словно наэлектризованных, волос. Бад не мог удержаться от сравнения — парень напомнил ему Расса.

— Прошу прощения.

— Я могу быть вам чем-нибудь полезен? Бад показал свое удостоверение.

— Сержант Бад Пьюти, Оклахомский дорожный патруль. Я ищу доктора Дикштейна. Где он?

— Э-э, видите ли в чем дело, доктор Дикштейн — это я. Дэйв Дикштейн. Что я могу сделать для вас, сержант?

Боже, как быстро в наши дни делают карьеру эти молодые люди! Бад почувствовал себя обескураженным, он не мог представить себе, что человек, занимающий такое высокое, по его понятиям, положение, может быть так молод.

— Сэр, я надеюсь, что вы сможете мне помочь в одном деле.

— Ну и?.. — По тону чувствовалось, что молодого человека обуревают противоречивые предположения.

— Вы, должно быть, слышали, что пару месяцев назад из каторжной тюрьмы штата в Мак-Алестере сбежали трое заключенных. Сейчас они разыскиваются в связи с вооруженным ограблением и убийством четырех полицейских и двух граждан.

— Конечно, слышал, по телевидению только об этом и говорят.

— Сэр, есть предположение, что один из них — художник. Он изучал живопись на Восточном побережье, в Балтиморе.

— Так, правда, я не совсем...

— Видите ли, я принес с собой несколько его рисунков. Кажется, он очень любит рисовать львов.

Молодой человек пристально взглянул на Бада.

— Сэр, я не специалист по живописи, — продолжал Бад, — и, по совести сказать, не смогу отличить одного художника от другого. Я даже не помню, кто из них отрезал себе ухо. Но я подумал, что смогу найти специалиста, который посмотрит на эти рисунки. Может, он увидит в них то, чего не вижу я. Может быть, в них есть какое-то значение, скрытое от меня. И кто знает, может, это даст мне какую-нибудь ниточку в руки.