Крутые парни - Страница 95

К оглавлению

— Интересно, сколько народу он убьет в следующий раз? — задумчиво проговорил Бад.

— Бад, Бад! А ну-ка неси быстрее сюда свою задницу! — крикнул кто-то из внутреннего кабинета.

— Что за чертовщина там происходит? — спросил Бад.

— Не надо ходить туда, Бад. Честное слово, лучше не надо. Я никогда не видел его в таком состоянии. Он совсем плох.

— Ну, тогда я...

— Бад! Ты идешь или нет?! Давай сюда, черт тебя подери!

Речь была смазанной, в тоне сквозило отчаяние.

— Что еще за дерьмо, — сказал Бад и вошел в кабинет. Там царил разгром, словно в кабинете произошло стихийное бедствие. Повсюду валялись бумаги, компьютерные распечатки, какие-то книжки. Перед лейтенантом Гендерсоном стоял бумажный стаканчик, до половины заполненный пахучей жидкостью.

Старый коп воззрился на Бада. В обычном состоянии его лицо своей морщинистостью и цветом напоминало чернослив под соломенной крышей волос. Теперь же его лицо было почти румяным — под действием все того же знаменитого на всю оклахомскую полицию бурбона. От него несло чем-то непотребным. Подбородок все время стремился упасть, но он силой воли сохранял его прежнее положение, что давалось отнюдь нелегко. Старин постоянно моргал, вглядываясь в неведомые темные дали.

— Бад, выпей со мной. Всего по одной. Это принесет нам пользу. — На его лице промелькнула нехарактерная для него сентиментальная улыбка.

— Не могу отказаться. — Бад глядел, как старик наливает виски в другой бумажный стаканчик, извлеченный из ящика стола.

Бад отхлебнул виски. Огонь, воспоминания и шум в голове — все вместе.

— Это доброе виски, лейтенант.

— Бад, меня хотят выгнать со службы.

— Мне очень жаль, лейтенант.

— Черт бы побрал их темные делишки. Я был нужен почти сорок лет, но теперь я высох, состарился, и мне, старому Си Ди, можно показать на дверь.

— Мне действительно очень жаль, лейтенант.

— Поссать я хотел на твою жалость, — сказал старин, снова наливая себе виски. Он залпом выпил еще унцию огненной жидкости. — Это была моя идея. Я привел массу аргументов «за». Вся эта трата времени. Вся эта возня обошлась штату в пятьсот тысяч долларов, но я сумел уговорить босса — моего, да и твоего тоже, — что это мероприятие поднесет им Лэймара Пая на блюдечке.

— Но оно не поднесло.

Старый сыщик пустыми глазами уставился в пространство.

— Черт, что я сделал не так? Что я упустил?

— Лейтенант, я не детектив. Я всего-навсего дорожный патрульный полицейский.

— Будь оно все проклято, Бад. Детективов больше нет. Я — последний. Все эти столичные расфранченные мальчики, все эти штучки из ФБР — это никакие не детективы. Это — клерки, чиновники. Они осматривают место преступления, они занимаются радиоперехватом, опрашивают свидетелей и все записывают. Но они не занимаются детективной, розыскной работой. Никто из них не умеет этого делать. Никто.

Голова старика безвольно наклонилась вперед, нижняя губа отвисла. Он тяжело дышал, пропуская воздух через рот, и, кажется, все силы его уходили на то, чтобы сохранить сознание. Глаза его закрылись, но потом внезапно, как у ящерицы, открылись вновь.

— Послушай, что я думаю об этом деле, и рассуди, что я сделал неправильно. Я вижу эту проблему так. Они всегда едут к таким же, как они сами. Едут. Это первейший принцип, ясный, как жаркий летний день. Он может поехать только в какое-то преступное сообщество. Он пойдет туда, где его спрячут и где ему помогут. Мы проверили группировки рокеров, но там его не оказалось. И тут мы занялись этими проклятыми протекторами. Так мы ограничили число возможных исходов примерно до двухсот. Он долженбыл оказаться там, где мы его искали. Должен был. Что я мог упустить?

— Лейтенант, я не знаю.

— Какую категорию я упустил? Уголовники, информаторы, заградители, преступные знатоки законов, кто там еще есть у них, в этой субкультуре? Какую категорию я пропустил? Какие еще существуют на белом свете категории преступников? Я считаю, что я прав, но что-то упустил. Я пропустил категорию. Бад, какие категории ты знаешь?

— Лейтенант, я уже сказал вам, что не знаю этой работы.

— Почитай Фредди Дюпона. Пропущенная категория есть следствие вторичного опыта.Так вот и сказано. Таи и сделано. Но я упустил из виду категорию. Черт бы побрал эти категории вместе с их потрохами.

— Лейтенант, я бы очень хотел, чтобы мне в голову пришла хорошая идея, но ее нет.

— Видишь ли, все дело в пунктах. Надо найти два пункта, чтобы протянуть ниточку. Наметить линию расследования. Один пункт: преступное сообщество. Второй пункт: след протектора. Но... Больше ничего. Черт, черт, черт! Мне нужен третий пункт. Третий пункт! Третья категория! Бад, давай выпьем еще по одной.

— Лейтенант, мне надо ехать домой. Сегодня собеседование у моего старшего сына.

— Это у того, который играет в бейсбол?

— Нет, у студента.

— Игрок в бейсбол и студент. У тебя прекрасная семья, Бад.

— Да, — согласился Бад.

Лейтенант выпил еще виски из своего бумажного стаканчика. На старческие глаза навернулись слезы, а может быть, ему просто что-то попало в глаз.

Он помолчал.

— Нет. У меня никогда не было детей. Черт возьми, мне все время было некогда. — Он вдруг загорелся непонятным воодушевлением. Во всяком случае от его мрачной меланхолии не осталось и следа. — Слушай, Бад, — сказал он, — почему бы тебе не приехать ко мне домой со своими мальчишками? Мне нравится встречаться с ребятами. Привози их ко мне. Мы посидим, выпьем. Пусть они выпьют тоже. Всегда лучше, когда мальчики начинают пить в компании родного отца, а не всякой шпаны в лесу. У меня дома вполне прилично. Мне бы это очень понравилось, Бад.