Крутые парни - Страница 34

— Я сделал что-то не так?

Лэймар, не удостоив его ответом, пристально смотрел на дорогу горящим взглядом. Наконец, когда они проехали Эмпайр-Сити, Лэймар снял с головы шляпу. Это был широкополый белый стетсон, деталь выходного наряда мистера Степфорда. Лэймар внимательно разглядывал перышко на ленте шляпы, но было ясно, что в этот момент он принимает решение. Он резко обернулся и в упор посмотрел на троицу, сидевшую сзади.

— Ну, Ричард, — произнес он скучным голосом, — рассказывай, я хочу знать, что ты делал во время перестрелки?

— Э-э, — ответил Ричард, — э-э, я побежал на кухню вслед за Оделлом. Я хотел обежать дом с другой стороны, но не успел. Все кончилось очень быстро.

— Да никуда он не побежал, — промолвил мистер Степфорд. — Я же все слышал. Он все время провалялся на полу, на кухне. Он лежал и плакал.

— Из тебя бы получился хороший разбойник, правда, мистер Степфорд? Не то что из этого бедолаги Ричарда.

— Наверное, получился бы, Лэймар, да не хочу я связываться с таким дерьмом, как вы.

— Ну, ладно, — продолжил Лэймар. — Ричард, скажи-ка мне, друг ситный, что мне с тобой теперь делать? Тебе надо делать больше, чем только рисовать.

— Лэймар, ты же знаешь, что это не мое поприще.

— Конечно, знаю. Но если я не могу рассчитывать на тебя в переделках, то какой, спрашивается, от тебя прок? А мы теперь все время будем ехать по стране Переделок.

— Лэймар, я даже не знаю, как стрелять из писто...

Лэймар резким движением выбросил вперед руку и с треском ударил Ричарда шляпой по лицу. Это было не очень больно, но Ричард был ошарашен, на его лице отразилось недовольство. Это привело Лэймара в еще больший гнев, и он начал лупить Ричарда шляпой, совершенно расплющив ее. Ричард, закрываясь руками, сполз с сиденья.

— А ведь была такая хорошая шляпа, — произнес мистер Степфорд.

Наконец Лэймар успокоился. Он сел в прежнее положение, тяжело и трудно дыша, от гнева его лицо побагровело, в легких что-то свистело, в груди появилась боль. Он повернулся к Оделлу.

— Сворачивай сюда. Это большое поле вполне подойдет.

Оделл затормозил, съехал с гравия, пересек дренажную канавку и выехал на поле. Он несколько секунд наслаждался работой восьмицилиндрового двигателя, затем повернул ключ. Все стихло. Мотор замолчал.

Узкая черная лента дороги пересекала бескрайний простор хлопковых и арахисовых плантаций. Над всем сиял огромный шатер неба, на котором громоздились в виде сказочных замков тяжелые серые и белые облака. Вокруг не было заметно ни одной машины. В стороне виднелась одинокая дубовая рощица. До нее было с четверть мили.

— Ну, народ, приехали, — сказал Лэймар, — выходите.

— Не делай этого, Лэймар, — проговорил мистер Степфорд. — Я знаю, что ты подонок, но ты не должен этого делать. Тебе же понравилось, как готовит моя жена, и ты был в восторге от моей коллекции ружей. Тебе не достаточно этого? Эти ружья сослужили тебе хорошую службу в драке.

— Я должен сделать то, что я должен сделать, старик. И ты, Ричард, тоже. Подойди-ка сюда поближе.

— Зачем, о Боже, Лэймар, — захныкал Ричард.

— Подбери сопли, Ричард, — сказала миссис Степфорд. — Лэймар, делай что хочешь, только заткни ему рот. От его причитаний у меня болит голова. Только, может, я сначала сделаю пипи? Я и так уже долго терплю.

— Конечно, мэм. Оделл будет наблюдать за вами, не волнуйтесь, для него это ровным счетом ничего не значит, а остальные отвернутся. Эй, Ричард, отвернись, пусть леди уединится.

Ричард задумчиво глядел на деревья вдали. На душе было муторно. Он же очень старался.Он так хотел сделать то, чего от него ожидали.

— Лэймар, я прошу тебя.

— Заткнись, Ричард. Вы готовы, миссис Степфорд? Спасибо, мэм. Вот такие, значит, дела.

Он повел всех в поле. Начинало смеркаться. Закат полыхал оранжевым огнем. Ричарду вспомнились картины Констебла, изображавшие закат солнца. Природа была абсолютно безмятежна, составляя непостижимый контраст с происходящими патетическими событиями: природа с изысканной иронией издевалась над делами своих детей. Маленькая группа двигалась через поле. Ричард чувствовал себя букашкой на дне пустого бассейна. Горизонт вокруг казался беспощадно плоским. Они спустились в мелкую лощину и подошли к небольшой дубраве. Посреди дубов протекал маленький ручеек. Место было необычно тихое и уютное.

— Ну вот мы и пришли, — сказал Лэймар. — Вы помолились о спасении души?

— Ты дерьмо, Лэймар, — отозвался Степфорд.

— Не делай себе хуже, старик. Меня это нисколько не задевает. Не суетись, тебе будет от этого только больнее.

— Поддержи меня, Билл, — попросила старая женщина.

— Ты чертовски хорошая женщина, Мэри, — обратился к жене Билл Степфорд. На его глазах навернулись слезы. — Ты подарила мне пятьдесят прекрасных лет, и я ни разу не слышал от тебя ни одной жалобы, Мэри. Я не был порядочным мужем. У меня были женщины и много женщин. Дочь издольщика, Мэгги. В городе — Минни Пурвис. Племянница Зла Джефферсона — секретарша. Мэри, мне очень стыдно за это.

— Это давно прошло, да я и тогда знала о них. Успокойся. — Она обернулась к Лэймару. — Этот человек пятьдесят раз летал бомбить Германию во время войны. Он был дважды ранен и награжден Летным Крестом за отличие, хотя сам он не любит рассказывать об этом. Он вернулся с войны и на голом месте построил ферму. Он двенадцать лет был председателем фермерского совета. Он вырастил четырех сыновей и двух дочерей. Он давал работу сотням сезонных рабочих и их семьям. Он платил за их лечение, когда они болели. Троим детям своих рабочих он дал возможность выучиться в колледже. И он никогда никого ни о чем не просил. Он хороший человек, и ты не имеешь права убивать его, как собаку, в этом поле.